Автор: Клевер
Бета: Славка (Ночной зверек)
Вид работы: ориджинал
Тип: слэш
Рейтинг: R
Жанр: romance, частично humor
Размер: миди
Статус: закончен
Сторона Луны: С одной стороны Светлая, с другой – Тёмная.
Написано на фест «Moon Eclipse» на Форуме Четырёх Основателей по заявке рики.
Ваш ник: рики
Заявка: оридж
Тип работы: слэш
Рейтинг: PG-13, и выше
Жанр: ангст, романс
Сюжет: молодой эльф каким-то образом попал в наш мир, почти сразу же чуть не пострадал от уличных хулиганов, но его спасает случайный прохожий (молодой симпатичный мужчина), который сначала принимает эльфа за девушку, приводит его к себе домой и только там, что это не девушка...
Хочется ХЭ.
Сторона Луны: темная
Предупреждения: Автор не до конца уверен в рейтинге, а так же в стороне Луны. С одной стороны эльф – Темная сторона Луны, с другой человек из нашего мира – Светлая сторона луны.
Так же автор хочет предупредить, что кактусов сам не держит, это так, для Гринписа.
А еще автор хочет попросить прощения за то, что до ангста не дотянул, хотя пытался.
Все имеет начало
Все имеет начало
Как всегда любил повторять дедушка младшего принца дома Бегущей Воды Этель-Ремира, если утро не ладится с самого начала, то выходить из дома не стоит, но молодой эльф очень редко слушался своего дедушку. В общем-то, молодежь не часто прислушивается к советам старших, пока из-за своего упрямства не набьет пару тысяч шишек или не закончит свое земное существование еще более плачевно.
Именно сейчас, стоя перед группой явно враждебно настроенных молодых людей, по крайней мере, сам эльф охарактеризовал бы их именно так, Ремир рассуждал о том, что слушаться старших все-таки необходимо. А ведь сначала все было если и плохо, то не столь критично.
…Утро началось с упавшего сверху листа. Конечно, это не беда – осенью многие листья опадают, но не вечнозеленые дома эльфов. Даже в самые лютые холода они стоят зелеными и нерушимыми, а дом Этель-Ремира начал сбрасывать листву… Такое случается, если род эльфов, связанных с этим деревом, оборвался. Но ведь Ремир был жив и здоров и в другой, по словам жрецов лучший, мир не собирался. Молодой эльф вскочил как ошпаренный. Первым порывом было бежать к жрецам за помощью, но затем, одевшись, юноша положился на великое поверье – авось обойдется. Сегодня ожидается бал в честь летнего солнцестояния. Такие балы были у эльфов широко распространены, а явиться на них в неопрятном виде считалось позором.
Ремир опасливо осмотрелся, но дом, явно сжалившись над своим хозяином, не посыпал того новыми листьями. Эльф успокоился, решив, что все обошлось, и тот лист ему просто привиделся. Как же может быть иначе – дом при живом хозяине ни за что не начнет сбрасывать листья!
Этель подошел к шкафу, раскрыл оный и с тоской посмотрел на содержимое. Бал состоял из трех основных частей, и проводить все три в одном одеянии было не слишком прилично. Даже совпадение платья на одном из актов этого события считалось позором. Эльф еще раз придирчиво осмотрел свой гардероб. Несмотря на то, что для принца специально к празднику было сшито несколько десятков нарядов, вопрос об одеяниях стоял все еще остро. Эльфы вообще всегда были щепетильны в выборе одежды.
Это люди утверждают, будто бы эльфы прекрасны изначально. Возможно, по человеческим меркам это и так, но вот по эльфийским… Высокородные полагают это иначе. Чтобы быть идеальными, им необходимо прилагать множество усилий. Одежда, тщательно уложенные локоны, умение держаться и преподносить себя – все это требовало много времени и сил. Ремир знал это по собственному опыту. Дед всегда ругал несмышленого эльфенка за непослушание, за неправильный шаг или наклон головы, но это время прошло, увяло вместе с деревом деда, который ушел не так давно – родители ушли за море много раньше…
Этель никогда не сожалел о своем одиночестве – это понятие вообще было ему чуждо. Каждый из эльфов не одинок – с ним лес на протяжении всей жизни. Одни перворожденные слышали лес лучше, другие хуже, но каждый точно и отчетливо общался со своим домом. Именно у эльфов людская поговорка о душе дома имела не переносное, а прямое значение.
Нисколько не тяготясь одиночеством, Этель-Ремир, по меркам сородичей еще зеленый юнец, долго рассматривал наряды в своем шкафу. Он чувствовал, как дом смеялся над нерешительностью своего хозяина. Легкий ветерок пробежался по комнате, поиграл тканями и затих. Ремир слышал в голове легкий смех дома, который был похож на звон ручейка. Эльф улыбнулся и решил-таки взять три первых попавшихся одеяния. Ими оказались темно-синяя, белая и черная туники со складками на груди. Именно такие одеяния сейчас были приняты при эльфийском дворе. Этель радостно улыбнулся, подстраиваясь неосознанно под настроение своего жилища.
А дом радовался солнечному дню, прошедшему ночью дождику, так что от утренней тревоги эльфа не осталось ни следа. Эльфу тоже хотелось петь и танцевать, но не так, как принято на балах, где каждое неверное движение могло быть высмеяно за спиной у допустившего его, а как в таверне, где танцуют не ради этикета, а потому, что так хочется душе. Ремир постарался успокоиться и взять себя в руки, как того требовал этикет, да и все правила поведения светлоликих, но сделать это не получалось. Мечтательная улыбка все еще блуждала в глубине глаз, даря своему обладателю земное очарование.
Все еще пребывая в добром расположения духа Этель сел за туалетный столик. Конечно, в комнате обыкновенного человека-придворного такого излишества не наблюдалось. Но ведь эльф на то и эльф, что для него человеческие нормы чужды, а внешность должна быть идеальна. А как можно выглядеть идеально без зеркала и некоторой искусственной помощи? Только вот людям об этом знать не нужно…
Итак, Ремир сел за туалетный столик и посмотрел в зеркало. То услужливо отразило достаточно милого эльфенка с растрепанными и торчащими во все стороны иссиня-черными волосами, глубокими синими глазами, немного женственными чертами лица и полноватыми губами. Некоторые знакомые представители человеческой расы при первой встрече принимали Этель за девушку, какое же разочарование ждало их, когда эта прелестница хваталась за лук или рапиру, услышав оскорбительные предложения о приятной ночи…
Эльф обреченно смотрел в зеркало на то, что уже к вечеру должно было стать идеальной прической, а дом, как озорной мальчишка, ерошил и без того растрепанные волосы своего хозяина, приводя прическу еще в более неприемлемый вид. Ремир улыбнулся дому и мылено дал ему щелбан. Ветерок в последний раз поиграл в волосах, раскидал туники и исчез, показывая свою обиду.
Этель погрозил кулаком дому и принялся приводить себя в порядок. Волосы были аккуратно расчесаны и уложены так, чтобы скрыть заостренные ушки. Прическа получилась замысловатой, со множеством косичек у висков, переплетенных дальше на затылке. Всю это конструкцию скрепляли три серебряных заколки, а также поддерживала диадема, знаменующая принадлежность эльфа к ветви правящего дома. Диадема была выполнена из металла, напоминающего серебро, но больше всего походила на переплетение паутинок, на котором каплями росы застыли бриллианты. Этель довольно посмотрел на свое отражение в зеркале. Все было почти идеально.
Затем последовал трудный ритуал одевания. Первым делом было необходимо выбрать последовательность туник для бала. Ремир поморщился. Он уже много раз порывался не менять одеяния во время бала, но против младших родственников пойти никак не удавалось и приходилось следовать традициям.
Этель обреченно вздохнул, и уже потянулся к одеяниям, когда дом, в который раз решив пошалить, послал очередной ветерок, откинувший туники в сторону и испортивший часть прически. Вновь опустились несколько листьев, а в прическу хозяина прощающийся дом уронил росток – часть себя, - надежно прикрыв его тщательно завитым локоном. Эльф махнул на все рукой и натянул первую попавшуюся тунику, темно-синюю, и быстро выбежал из дома, напоследок еще раз погрозив шалуну кулаком. В ответ проказник хлопнул ставнями и закрылся.
Ремир уже не видел, как дом в последний раз вздрогнул с бросил всю листву сразу, как в последний раз легкий ветерок пробежался по ветвям, на веки затихая…
А Этель в это время радостно улыбаясь, входил в бальную залу, в которой уже начали собираться гости. Звучала музыка, некоторые молодые пары в нарушение этикета уже танцевали. Старики были более сдержаны и просто общались, и это общение было куда опаснее танцев. Одно неверное слово, жест, выдающий волнение, и все – может быть поставлен крест на будущей карьере, на связях или клеймо чудака, в зависимости от статуса нарушителя. Ремир вежливо и сдержанно поздоровался со стариками, не позволяя себе ничего лишнего. Затем юноша отошел в сторону, скрываясь в тени зала. Но наслаждаться одиночеством ему удалось не долго: вскоре к нему присоединились еще несколько молодых эльфов.
У каждого эльфа есть свой дар. Одни из перворожденных лучше чем другие чувствуют лес, некоторые обладают магией, кто-то даром предвидения. Нет, бездарного эльфа в мире не существует. Среди группки молодых эльфов, присоединившихся к Ремиру, были и маги, и сказатели, и воины. Каждый знал, что судьбу, ждущую его не изменить никогда. На этот бал шли многие с тяжелым сердцем. Одна из сказительниц видела, что ее дом сбросил листья, и теперь эльфийка боязненно огладывалась по сторонам. Несмотря на то, что каждый верил в непогрешимость Судьбы, следовать ей было временами страшно. Так сейчас было страшно и этой девочке.
Старшие эльфы поглядывали одобрительно в сторону этой группки у стены – молодежь там не нарушала правил, не стремилась просто веселиться и танцевать, а тихо переговаривалась, как этого требовал этикет.
Так прошло время до официального начала. Совет старейшин степенно поднялся на трибуну для того, чтобы объявить о начале праздника. Тогда и раздался взрыв. Старшие сразу же стали искать способ спасти юное поколение – как-никак, а именно эти неуважающие традиции эльфы – будущее народа.
Младшие же разбилась на две группы – первая, запаниковавшая, и вторая – готовая биться. Многие из последних уже знали, что это их конец, а кто-то решил поспорить с Судьбой. Среди них был и принц дома Бегущей Воды. Нет, он не знал будущего – не обладал Ремир таким даром, зато он не собирался отступать и бросать живых, хоть и уже похоронивших себя, друзей.
Вскоре прогремел еще один взрыв, обрушая несколько деревьев так, чтобы закрыть выход с поляны, а с другой стороны начали появляться орки. При этом извечные противники светлых были не одни: за ними шли тролли – дикие существа, не оставляющие после себя ничего живого. По небу летели темные драконы, чья жестокость вошла в легенды.
Старейшины старались хоть как-то построить молодняк, часть которого просто сжалась в кучку ничего не понимающих трясущихся существ. Уже почти все понимали, что им не выжить, хотя некоторые надеялись спасти других – ведь среди эльфов были и совсем маленькие дети. Одна из таких эльфят, выглядящая как пятилетняя девочка, жалась к старшему из своего дома – к Этель. Ремир же старался спрятать ее за спину, прикрыть собой. Он, как и многие, понимал, что шансов у них нет, что это сражение убьет всех их, но у них была возможность дорого продать свои жизни.
Еще миг, и первые ряды старейших эльфов встретились с орками. Несмотря на то, что орков было больше, первый ряд этих темных тварей полег под ударами мечей. Второй и третий последовали за предшественником, а дальше началось невообразимое.
Земля и лес качнулись, и непонятный свет начал заполнять поляну. Эльфы отпрянули в сторону, нечисть – в другую. Ремир прижал к себе девочку, стараясь хоть так защитить эльфиечку от этих непонятных лучей. Миг и на священной поляне не осталось никого, только тихо колыхалась трава, да и деревья в округе скидывали свои листья…
…Юноша обнаружил себя, все так же прижимающего принцессу Дома Бегущей Воды, на неизвестной улице. Это место было несколько темнее тех, что он видел раньше в людских городах. В том, что город был именно людским, сомневаться не приходилось – только люди так небрежно относились к природе и окружающему миру, засоряя его и загрязняя отходами. Даже орки и гоблины, которые не отличались особой чистоплотностью, не складывали гниющих останков возле того места, в котором жили…
Малышка, явно почувствовав, что прошлая опасность миновала, начала беспокойно освобождаться от защиты старшего. Ремир еще раз осмотрел окрестности – высокие, как горные скалы, стены домов, темнота переулка – это все, что удалось рассмотреть эльфу. Недружелюбно настроенных личностей, как, впрочем, и других существ в округе не наблюдалось. Ни деревца. Ни травинки. Камень и камень, разве что наверху, через скалы стен пробивались редкие звезды. Этель обреченно вздохнул, отпуская девочку из объятий, а затем уже внимательно посмотрел на спутницу.
Она была красива свойственной любому водному дому красотой – длинные черные волосы, вьющиеся на концах, мягкие черты лица, уже сейчас, в столько нежном возрасте делавшие ее кукольно очаровательной, говорили о том, что маленькая принцесса вырастет настоящей красавицей. Ремир постарался вспомнить, как же зовут этого ребенка из младшей ветви дома, но имя ускользало. Тогда он начал в уме перебирать то, с чем же он ассоциировал имя принцессы. Ассоциация нашлась быстро – с весной и солнечным светом! Малышку звали Гилтаниэль, в честь великой эльфийки, не поддавшейся искушению.
Гилтаниэль тоже внимательно рассматривала старшего. Этель она видела редко, если не сказать что вообще почти не видела. Она слышала, что старшие представители младшей ветви дома Бегущей Воды всегда отзывались о принце старшей ветви как о сумасброде, которого интересуют люди. Малышка не видела в этом преступления – короткоживущие ей были тоже безумно интересны, но вот сообщать об этом ни воспитателям, ни старшей сестре она не спешила. Сейчас же этот сумасброд стоял передней, а до этого явно старался спасти. Эльфийка понимала, что Ремир понятия не имеет, что делать в этой ситуации, а особенно с ребенком. Девочка скромно улыбнулась и решила первой нарушить молчание.
– Дядя Этель, – такое обращение заставило принца дома Бегущей Воды поморщиться – ему казалось, что его как-то резко состарили, – может, мы пойдем? А то тут сидеть скучно… – эльфиечка скромненько посмотрела в землю и тяжело вздохнула.
Ремир точно не знал, как же обращаться с детьми, но вот терпеть обращение «дядя» он точно не собирался… Хотя Гилтаниэль была права – сидеть на одном месте не имело смысла. Эльф нагнулся, подхватил ребенка на руки, несмотря на возмущение последнего, и направился к чему-то, что напоминало выход из переулка. Впрочем, выход оказался выходом, но увиденное заставило эльфа замереть, а девочку в страхе прижаться к старшему. По улице скользили безлошадные повозки, а свет давали странного вида фонари. Сам же свет был более ярким, чем привычный лампадный, и лишь немногим отличался от солнечного. Все это могло означать только одно – двух представителей дома Бегущий Воды занесло далеко от родных мест, как во времени, так и в пространстве.
Ремир глубоко вздохнул и продолжил путь – следовало выбраться из города, чтобы обратиться к той малости природной магии, доступной ему, и разобраться в происходящем. Пару кварталов удалось пройти без проблем – никто не обращал особо внимания на эльфа и эльфийку, разве что бросали восхищенные взгляды в их сторону.
А вот затем Фортуна отвернулась.. В конце улицы путь им перекрыла группка молодых людей, от которых, по мнению Ремира, сильно разило алкоголем. Один из парней, явно заводила, протянул к юноше руку, от которой перворожденный отшатнулся. Толпа пьяно загоготала. А давешний парень на это раз уже более уверено схватил эльфа за запястье. Гилтаниель, все еще сидевшая на руках у принца, соскользнула на землю и испуганно спряталась за дядю. Ремир размышлял, насколько будет непростительно ударить этого странного юношу. А главарь тем временем не раздумывал напрасно. Он притянул к себе «красотку» и смачно чмокнул ее в губы. Такой наглости Ремир уже не выдержал и отправил наглеца в непродолжительный полет на землю. Толпа сначала загоготала, а затем некоторые из молодых людей вытащили ножи, по крайней мере, эта раскладывающаяся конструкция напоминала кинжалы, и начали приближаться к жертве, вслух описывая то, что они сделают с наглецом.
Гилтаниель за спиной у Ремира начала тихонько плакать, а сам эльф вспомнил совет дедушки, в отчаянии глядя на приближающуюся группу явно агрессивно настроенных людей.
Дни бывают разными
Дни бывают разными
Максим всегда верил, что все, что бы ни делалось, все к лучшему. Так вот и сегодня, проспав и поехав на метро, молодой и достаточно успешный белый воротничок по фамилии Макаров был точно уверен в правильности своего выбора. Недаром же по радио сообщили о том, что горячо любимый МКАД встал настолько глухо, что соваться туда не следовало ни в коем случае. Молодой менеджер улыбался, думая о том, как все-таки все удачно сложилось. Даже то, что первый поезд до Международной ушел прямо у него из-под носа не могло испортить настроения Максима.
Возможно, именно таких людей и называют оптимистами. Такие люди, как Макаров, привыкли замечать вокруг лучшее, а все неудачи и промахи видеть именно как повороты к лучшему. Хотя нельзя было сказать, что Макаров был не успешен, как раз наоборот. Один из менеджеров офиса продаж IBM, молодой человек, в общем-то, любил своё дело, а так же вообще любил эту жизнь. Еще ему повезло работать в главном офисе – в простонародье называемом Тремя башнями. (не знаю точно, как пишется, ибо это, видимо, что-то московское) Это было не только престижное место, но и красивое, и достаточно комфортабельное.
Ну и что, что расписание работников было распланировано почти по минутам? Это издержки работы в таком гиганте, как IBM, мелочи, которые никогда не волновали Максима. Ему больше нравилось успевать работать в этом бешенном темпе, когда лица покупателей быстро сменяют друг друга, видеть реальные результаты своих трудов в виде ровненькой колоночки чисел, желательно с достаточно большим количеством нулей. Такие колоночки приносили не только чисто эстетическое и моральное удовлетворение, но и финансовую выгоду, а последняя никогда не бывает лишней.
Но вернемся к этому дню. Следующего поезда пришлось ждать целых пятнадцать минут, так как на этот «аппендикс» они ходят редко и через три поезда, но зато Максим встретил старую знакомую, с которой не виделся уже почти год… В общем, везде можно найти плюсы и минусы…
Поездка прошла за непринужденным разговором «продажника» и бухгалтера. Когда поезд прибыл на конечную, оставалось еще немного пройти пешком и Максим, попрощавшись со знакомой, направился к трем стеклянно-бетонным гигантам. Добравшись до нужного, а именно башни А, молодой человек поднялся на второй этаж, на котором и располагались основные торговые площадки, а также учебные классы.
Три исполина, возвышающиеся на берегу Москва-реки, для удобства работникои или же для создания эстетического облика города были отделаны тонированным стеклом.
«Офисный планктон» часто называют работников таких офисов, но именно в подобных зданиях это определение особенно актуально – в стекле и ограниченных только внутренними непрозрачными перегородками комнатах, сами работники часто чувствуют себя рыбами в аквариуме. А вокруг всегда идет борьба на выживание, не всегда четко видная, часто скрытая от посторонних глаз за приветливыми и дружелюбными улыбками. В таких местах надо не только быть лучшим в своем деле, но и уметь слушать и ощущать ситуацию. Максим обладал этим умением, вполне комфортно чувствуя себя среди этого общества.
Сам Макаров был не слишком красив, но про таких как он говорят, что человек располагает к себе с первого взгляда. Умные карие глаза, коротко, по-деловому стриженные светло-русые волосы, приятные черты лица, небольшой шрамик над левой бровью… Так выглядел Максим. Сюда же стоит добавить деловой костюм в любимых цветах компании – темно-синий, всегда чистые и отутюженные белые рубашки, со вкусом подобранный галстук. Секретарши часто шептались о том, что с такой женой, как у Макарова, наверняка хорошо жить. Домохозяйка, никогда лишний раз не звонит, на кооперативы не ездит – просто идеал. Но дело было в другом – Максим не был женат, хотя задумывался о браке, но как-то не сложилось…
Поздоровавшись с координаторами, мужчина направился в свой кабинет. Стоило привести в порядок документы и еще раз посмотреть данные о предполагаемом заказчике. Рабочее место Макарова был отражением своего хозяина – чистое, аккуратное, с большим количеством бумаг на своих местах. Максим был щепетилен в отношении порядка – он считал, что правило «подальше положишь, поближе найдешь» в корне не верно. Нет, он не всегда был таким аккуратистом. В детстве все его вещи валялись в беспорядке, а вот в юности впервые понял, что это не правильно. Одна потерянная вещь, хоть и спасла ему жизнь, но оставила на душе сомнения. В тот день он долго искал потерянное кольцо и Максим опоздал к месту встречи, а его девушка оказалась пунктуальна. Она ждала на перекрестке, когда пьяный водитель вылетел на пешеходную часть и сбил нескольких человек. Девушка погибла на месте, на глазах у Макарова. Он часто винил себя в том, что это произошло. Приди он хоть на пять минут раньше, его любимая осталась бы жива. А во всем оказался виноват творческий беспорядок в его комнате…
В вечер после похорон, на которых Максим выслушал от родственников погибшей множество успокаивающих речей, а так же то, что «это не его вина», молодой человек впервые полностью убрался в квартире, не оставив ни одного предмета не на своем месте. С тех пор он никогда не раскидывал вещи, всегда все держал в порядке. Эта привычка помогла Макарову сделать чудесную карьеру, но все-таки воспоминания тянули.
Молодой человек старался не думать обо всем этом, а просто жить, и все же так и не смог с кем-то еще встречаться – во всех девушках он искал свою первую погибшую любовь. Черноволосую, синеглазую красавицу, свою Татьяну. Черноволосых в округе было много, но вот Тани больше не было…
… А время шло, весна сменялась летом, лето – осенью… Максим как-то начал отдалятся от прошлой компании друзей, больше работать, развиваться, а затем и оптимистично смотреть на вещи, стараясь не вспоминать прошлого.
…Сегодня был день, когда все идет именно по плану – все встречи удались, и договора были подписаны. Обед тоже прошел удачно – во-первых, в меню была так любимая Максимом запяченная свинина, а во-вторых, очереди были не большими, и удалось спокойно пообедать за отдельным столиком.
В таком месте, как «Три башни» это было редкостью – многоэтажные офисные здания, где работает безумное количество народа, а еще столько же проходит курсы повышения квалификации… Но изредка чудеса происходят и в таких местах.
После обеда у Максима встреч не было, но и уйти ему раньше не получилось – в его обязанности входили не только встречи, но и подготовка материала к ним, а так же передача данных при удачной сделке дальше по цепочке исполнителей. Затем, если все получалось, как задумано, и цепочка отрабатывала верно, шел следующий этап работы Макарова – сдача заказчику. Именно этот этап был самым трудным – для него было необходимо не только выполнить все условия контракта, но и убедить принимающую сторону в том, что все удачно выполнено.
Конечно, на последнем этапе случались и казусы. К примеру, однажды вполне рабочая система отказала в последний момент при сдаче. Вот тогда Максиму, да и всей сдающей бригаде пришлось попотеть – во-первых, пришлось убеждать заказчика, что это то самое резервное восстановление при отказе системы за пятнадцать минут, описанное в контакте, а во-вторых, технари в срочном порядке поднимали систему. Сколько же нервов было потрачено за эти пятнадцать минут! При этом все волнение должно было быть скрыто за улыбками и шутками, так, чтобы отвлечь заказчика от проблем. После этого инцидента трое из сдававших в срочном порядке написали заявление по собственному желанию и покинули компанию, чтобы только не переживать подобное еще раз.
Максим остался, с каким-то садистским удовольствием берясь после этого за все самые сложные задачи и, что самое удивительное, сдавая их все в сроки и с хвалебными отзывами заказчиков.
Один из таких контрактов и лежал сейчас перед Макаровым. Разработка для 1С. База данных. В конце девяностых компания уже связывалась с этой продукцией, даже вводила в пользование отдельную базу. Но система DB2 не хотела до конца корректно отрабатывать с русской системой учета и контроля, так что в двухтысячном 1С была снята с технической поддержки. Сейчас же, расширяясь на российский рынок, IBM решила вернуть себе старого партнера. Для этого проект интеграции DB2 в 1С был запущен заново, а так же разрабатывались курсы по обучению для интеграции этих двух продуктов. Последнее Макарова волновало мало – над этим трудилась совсем иная группа людей, пусть у них голова и болит… Более интересным были корпоративные закупки базы – вот этим и занимался Максим. А для закупок всегда необходимы обоснования, плюсы и минусы, а так же полный просчет ситуации.
Этот аврал нравился Максиму тем, что мужчина чувствовал себя нужным, хотя и отсутствие подобного поля деятельности тоже нравилось Макарову… Как никак, а во втором случае можно спокойно уйти домой пораньше, посмотреть дома футбол или прочесть интересную книгу…
Привести завал в приемлемый вид удалось только к девяти вечера, хотя девять ведь не полночь, когда до дома можно добраться только на такси. Максим, полностью довольный собой вышел из офиса, попрощавшись со все еще остававшимися там такими же трудягами да уборщиками, которые в отсутствие основного наплыва народа начали свою работу. Дойти до метро по вечерней прохладе, когда раскаленный за день на солнце асфальт уже успел остыть, тоже было приятно. Все дышало летом – откуда-то ветерок доносил запахи городских цветов, а также мокрого асфальта и реки. Максим шел, просто наслаждаясь вечером, а в итоге пропустил очередной поезд. Но, ведь поезд не главное, когда дома тебя не ждет никто, кроме полузасохших кактусов, которые тоже, оказывается, не переносят московской жары…
Второй поезд пришел прямо по расписанию – через десять минут, а затем простоял пять на платформе. Максим с удовольствие уселся на сидение, доставая из кейса полузабытую книжку с двумя всадниками, рысью и седым человеком на обложке. Мужчина открыл место, аккуратное заложенной каким-то билетиком и углубился в чтение. Время пролетело незаметно, не смотря на то, что пришлось сделать две пересадки, а вот приключения герцога и барда были много интересней окружающих его усталых полуночников и подвыпивших молодых людей. Были и те, кто выделялся среди них – молодые семьи и старушки, явно возвращающиеся из театров. Дети сонно жались к родителям, и Максим пожалел о своем одиночестве, глядя на них. Когда-то он тоже мечтал о большой семье, но как-то не сложилось…
Новогиреево – большой район с хрущевками, малоосвещенными улицами и тишиной. Тут есть, конечно, свои большие магистрали, но они не исполосовали весь район, как в центре. Тут, в этом небольшом районе на окраине, были и сады, да и большой Измайловский парк также занимал существенную часть района. Максим жил возле парка. От метро в минутах двадцати, зато в более спокойном и экологически чистом районе. Сейчас, переходя дорогу на пересечении третьего проезда с Федеративным проспектом, мужчина увидел, как группа нетрезвых подростков окружают девушку с ребенком. Первым желанием Максима было пройти мимо, но в свете фонаря блеснули такие знакомые черные волосы. «Таня» – промелькнула мысль в голове у Макарова и он уже сам, не разбираясь, полез в драку. Первый выпад он отбил легко, одновременно с удивлением замечая, что девушка тоже не стоит на месте, а уже успела обезоружить первого парня с ножом. А затем Максим увидел девчушку, жавшуюся к черноволосой. Шок почти заставил пропустить удар одного из нападавших. А затем, взяв себя в руки, Макаров схватил малышку на руки и потянул за собой девушку.
Дальше был бег по улицам, впрочем, достаточно быстро завершившийся возле подъезда дома Максима. Именно там, стараясь отдышаться, мужчина рассмотрел своих спутниц. На руках он держал девочку лет пяти, белокурую с огромными голубыми глазами, в которых застыл страх. Рядом старалась отдышаться красавица и в самом деле до безумия напоминающая Татьяну. Те же черные волосы в замысловатой прическе, те же голубые глаза, такие же черты лица. Максим пораженно смотрел на старшую спутницу и никак не мог поверить в реальность происходящего. А сам незаметно для себя прошептал: «Танюша». Девочка недоверчиво повернула голову в его сторону, но промолчала. Ее старшая подруга тоже посмотрела на Макарова с каким-то странным выражением, но заговорила.
– Благодарю за помощь. Мы с племянницей бы без вас не справились. – Девочка на руках у Максима, подтверждая слова тети, серьезно кивнула, а затем зашевелилась, явно стараясь слезть. Макаров поставил ребенка на землю и та сразу же юркнула за старшую.
Мужчина чувствовал некоторую неловкость от того, что даже не знал как начать разговор. С одной стороны вроде бы все – от хулиганов им удалось скрыться, а с другой… Что-то ему казалось странным в этих двоих. И тут Максим осознал что – ни у старшей, ни у младшей не было с собой сумки, да и карманов на их одежде, куда бы могли быть убраны кошельки или деньги тоже не было. Да и одеты девушки несколько легко. Макаров поймал себя на мысли, что, возможно, этим двоим некуда идти. Осознав это, мужчина решил попробовать помочь – ему настолько не хотелось отпускать от себя этих спутниц.
– Вам есть где переночевать? – неожиданно для себя решил уточнить Максим у старшей.
Девушка посмотрела на него немного неуверенно, а затем отрицательно покачала головой. Младшая же зевнула, а затем опять испугано спряталась за тетю. Старшая ласково посмотрела на это маленькое чудо и взяла малышку на руки. Ребенок свернулся калачиком на руках у черноволосой и засопел. Максим и девушка посмотрели на малышку с умилением. А затем Макаров негромко, стараясь не разбудить заснувшего ребенка, предложил.
– Может быть, переночуете у меня? – Черноволосую девушку эти слова заставили задуматься. – Да не волнуйся ты. Приставать не буду – я взрослый разумный человек, но вот за помощь в готовке и уборке можете пожить, сколько нужно будет… – под конец фразы Макаров стушевался как школьник, а девушка смотрела на него как на законченного психа. Да и сам Максим чувствовал себя не в своей тарелке, но отпускать этих двоих в неизвестность не хотелось. А пауза затягивалась…
Наконец, что-то решив, девушка ответила:
– Вы уверены? Нас же двое… Кстати, я – Этель. А эта малышка – Гилтаниэль. А вас как зовут? – последний вопрос девушки вызвал у Максима желание стукнуть себя по лбу и обозвать кретином – он совсем забыл представиться!
– Максим Макаров, - поспешно бросил мужчина. – Этель – красивое имя. Гилтаниэль тоже очень красивое. У вас в семье толкинисты, да? – Максим улыбнулся, а девушка ответила на его улыбку. – Ой, да у тебя же руки устанут! – не давая возразить, мужчина забрал ребенка у Этель и быстрым шагом направился к подъезду, одновременно доставая ключи из кармана пиджака.
Девушка, выглядевшая при этом немного ошарашенной, направилась за ним. Максим открыл дверь подъезда и придержал ее, пропуская Этель вперед. Девушка нерешительно помялась, а затем вошла. На пару мгновений Максим получил возможность полюбоваться ее профилем, но эти мгновения быстро прошли…
Три лестничных пролета и новая железная дверь. Максим отпер ее и зашел внутрь. Этель же последовала за ним и, немного нерешительно, прикрыла за собой дверь. Замок щелкнул, заставив девушку вздрогнуть. Макаров мог только сокрушенно посмотреть на спутницу – сколько же надо было пережить, чтобы вздрагивать от щелчка двери.
– Идем, Этель, я покажу вам с Гилтаниэль где вы будете спать, - Максим прошел вперед, показывая дорогу.
Возле каждой комнаты он останавливался, поясняя ее функцию. Коридор, ванная, туалет, кухня, три комнаты – хозяйская спальня, библиотека и гостиная. В последнюю Максим и зашел. Диваны, как им было и положено, были убраны. Макаров с сомнением посмотрел на хрупкую фигуру Этель, но все-таки предал ей ребенка, а сам начал расстилать диваны. Кресло и небольшая софа быстро стали кроватями, на которые мужчина постелил простыни, положил подушки и одеяла. На меньшую они устроили Гилтаниэль. Девочка даже не проснулась, когда Этель снимала с спящего ребенка обувь.
Ребенок был удобно устроен, его тетя пару раз подоткнула одеяло чаду, и Максим немного успокоился, взвешивая ситуацию. С одной стороны его пугало наличие двух посторонних людей в доме, но с другой… С другой он чувствовал себя отцом небольшого семейства. А это было счастьем.
Максим еще раз посмотрел на Этель. Девушка сидела возле племянницы и тихо смотрела в окно. Макаров попробовал посмотреть туда же и увидел только темноту да ветки дерева за окном. Покачав головой, мужчина поднялся и ушел на кухню варить кофе. Вскоре божественный аромат наполнил квартиру.
Максим вернулся в комнату с подносом, на котором стояли две чашки, молочник и сахарница. Он не был уверен во вкусах гостьи, так что решил пойти методом «всего и побольше». Этель бросила взгляд на поднос и впервые улыбнулась. О, какая это была улыбка! Макарову показалось, что луна за окном на некоторое время уступила место солнцу, а духота летней ночи – весеннему дню. Максим пообещал сам себе, что сделает все возможное, чтобы девушка улыбалась ему так почаще. А Этель тем временем посмотрела на спящую племянницу и предложила пойти в другую комнату, чтобы не разбудить ребенка.
Поход на кухню показался Максиму сказкой. Гостья взяла тот самый поднос и несла его, продолжая улыбаться хозяину дома. Но любая сказка заканчивается. Закончилась и эта дорога. На кухне они сели за небольшой столик, а Этель начала разглядывать помещение. Максим виновато покосился на старую газовую плиту, но девушка быстро мазанула по ней взглядом и с большим интересом начала рассматривать коллекцию старинных утюгов – гордость Макарова.
– Вы ведь объясните, как включать, – Этель кивнула на плиту. Максим тут же поднялся с места и начал быстро показывать и как включать плиту, и как пользоваться духовкой.
Девушка внимательно слушала, а затем уточнила расположение продуктов. Сердце Максима пело. Он впервые делал то, о чем мечтал. Книги и все остальное было забыто…
Полуночный кофе закончился во втором часу утра, когда наговорившиеся о какой-то ерунде взрослые наконец разошлись спать.
Еще некоторое время, лежа в отдельной спальне, Максим вспоминал смех Этель, ее грацию, замечания и то, какая она. Да, внешне новая знакомая напоминала погибшую Татьяну, но вот в остальном. С Таней Макарову никогда не было так легко, он никогда не чувствовал себя нужным не как добытчик, способный принести в семью деньги, а как человек и приятный собеседник.
Другая жизнь
Другая жизнь
Утро у Ремира началось в этот раз рано, но не по собственному желанию. Маленьким будильником выступила Гилтаниэль, которая захотела кушать. Эльф с удивлением обнаружил у девочки на кровати раскрытую книжку. Девочка читала книгу, обнаружившуюся в этой странной комнате в доме у не менее странного человека, спасшего их. Маленькая принцесса восхищенно показывала дяде картинки, рассказывая про то, что удалось прочитать. При этом эльфиечка все время называла принца Дома Бегущей Воды только Этель. Эльфу казалось, что маленькая племянница правильно поняла правила игры и решила помочь своему непутевому дяде. Было очевидно, что Максим принял Ремира, как, впрочем, и большинство людей, за девушку, но это впервые не вызвало в принце желания выхватить меч и порубить обидчика на части. Наоборот – хотелось принимать это внимание и помогать по-своему.
Гилтаниэль опять напомнила о себе, потеребив дядю за край туники. Ремир улыбнулся малышке и подхватил ее на ручки. Сегодня им предстояло приготовить завтрак…
…Максим проснулся как обычно со звоном будильника и нехотя встал. Вчерашняя ночь казалась сном, точно как и воскресшая Татьяна, вернее Этель. Максим привычно потянулся и вышел в коридор. В квартире явно что-то изменилось. По квартире витал приятный запах пищи и кофе. Не в силах противостоять притягательному аромату, Максим пошел на кухню и с удивлением обнаружил там давешних знакомых – Этель и Гилтаниэль. Девочки весело болтали, а младшенькая периодически почти по слогам зачитывала фразы из детской книжки, которую Макаров когда-то купил из-за красивых картинок. После этого она что-то спрашивала у Этель, которая объясняла девочке непонятные слова. Максим удивленно застыл в дверях кухни, наблюдая эту идиллию.
…Первой то, что человек проснулся, заметила Гилтаиэль. Ремир был больше увлечен не наблюдением за окружающей обстановкой, а своим открытием – оказывается, с маленькими детьми очень интересно общаться. Эльфиечка хотела знать все и сразу, а так же с детской непосредственностью вываливала на своего дядю весь поток информации, которую знала, пока эльф готовил завтрак. Дедушка не раз и не два повторял, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, но Этель сделал это не из-за слов глубокоуважаемого дедушки. Он считал, что быть нахлебником не стоит, и если он может чем-то помочь их гостеприимному хозяину – тем лучше. Простоя яичница из знакомых яиц, но почему-то со странными рисунками, хлеба и еще чего-то, что Макаров вчера назвал колбасой. По скромному мнению Ремира, последний продукт питания был не слишком съедобным – какое-то мясо и еще множество посторонних примесей, но ничего более подходящего в холодильнике не нашлось… Кофе и чай, принцип приготовления которых Максим вчера тоже объяснил, также заняли свое место на столе.
Гилтаниэль крутилась и отказывалась завтракать до появления вчерашнего героя. Ремир тоже был согласен подождать, в тайне теша себя надеждой, что это ожидание не затянется. Впрочем, Максим появился быстро. Гилтаниэль только кивнула мужчине, стоявшему в дверях, и продолжила рассказывать о полезности настурции. Этель видел со своего места, как изначально умильно-снисходительная улыбка Макарова сменяется удивлением, а затем почти восхищением. Эльф понимал человека – малышка выдавала столько информации, сколько точно нельзя было найти в детских книжках, по крайней мере, именно такое ощущение вызывала та книга, которую нашла милая Гилтаниэль.
Этель еще раз бросил вопросительный взгляд на хозяина дома, а эльфиечка, явно выболтавшись, подбежала к своему герою и потащила того к столу, приговаривая, что «Этель всегда вкусно готовит».
…Стоя в дверях Максим с удивлением слушал болтовню девочки. Знания ребенка просто поражали – глубокие, много глубже школьных, по крайней мере, по тому, что помнилось мужчине. А еще больше его поразили замечания Этель – девушка легко исправляла племянницу и ее знания явно были на уровне знаний профессора. На вопросительные взгляды, которые на Макарова кидала эта прелестница, мужчина отреагировать не сумел – просто не хватило сил выйти из ступора, в который его поместили рассуждения Гилтаниэль. А последняя, зачем-то прервавшись, подбежала к Макарову и потянула к столу, приговаривая о том, что тетя ее готовит вкусно. Максим только тогда заметил накрытый стол и тарелки с едой. Еще раз мужчина удивленно взглянул на гостей – они до сих пор не позавтракали, хотя явно встали давно. Но, все-таки не сумев противостоять маленькому чуду, мужчина последовал за стол. Когда он устроился, Этель налила в чашку, явно специально подготовленную для него, кофе, такой же, как он пил вчера – без молока и сахара. Затем девушка положила немного яичницы Гилтаниэль и налила ей чай, в который заботливо всыпала две чайные ложечки сахара. Максим с умилением смотрел за действиями гости – именно так, по его мнению, должна заботиться мать о ребенке. Не кричать, не орать, а окружать заботой и вниманием, теплом и поддержкой. Наконец, положив яичницу и хозяину дома, Этель села на свое место, помогая племяннице расправляться с яичницей – изредка, когда девочка сама не могла подцепить кусочек, тетя наклонялась к малышке и помогала справиться с вилкой и ножом. Сама девушка при этом не слишком много ела, больше следя за тем, чтобы позавтракали остальные.
Максим в который раз за последние сутки подумал о том, что хорошо иметь семью или хотя бы тех, кто бы о нем заботился. Но такая идиллия продолжалась недолго – мужчина осознал, что упускает из вида то, что сегодня – пятница, а не выходной. Быстро доев яичницу Максим встал из-за стола и пошел в комнату.
…Когда гостеприимный хозяин покинул кухню, Ремир облегченно вздохнул и немного расслабился. Весь завтрак он волновался, что что-то сделал не так. Нет, ни Гилтаниэль, ни Максим не показывали своего недовольства, первая даже с удовольствием ела яичницу, а второй с каким-то маниакальным выражением лица смотрел на завтрак малышки. Нет, при этом хозяин дома не забывал есть, но под таким взглядом эльф не смел лишний раз поднести завтрак ко рту. Сейчас же Гилтаниэль бойко доедала порцию Ремира, прибывая в детской уверенности, что раз дядя все это время не ел, то есть не хочет. У эльфа даже не возникло желания остановить девочку – настолько довольной жизнью выглядела племянница. Ремир долил себе в чашку чая и с удовольствие отпил этого травяного напитка. Еще некоторое время эльфы сидели в тишине. Младшая доедала остатки завтрака, а старший тихо пил чай, думая о том, чем заняться сегодня.
Ремиру было абсолютно ясно, что они попали либо в другой мир, либо в другое время. Сейчас основным было освоиться здесь, а для этого было необходимо получить хоть какую-то информацию о мире. Книг было достаточно много в этом доме, а точнее «квартире», как охарактеризовал свое жилище Максим, а значит, можно попробовать просмотреть их. Также узнать о возможных иных источниках, но спросить об этом у хозяина напрямую Ремир не мог – это бы было большой глупостью. Максим, как будто почувствовав, что один из гостей думает о нем, появился на пороге кухни в том же одеянии, в котором был вчера. Хотя нет, странно завязанный шарф был другим, да и рубашка была новой, но того же цвета и покроя.
…Максим быстро оделся и собрался. Стоило дать пару советов гостьям, а также попросить их остаться. Макарову хотелось еще раз почувствовать себя так же, как и сегодня утром. Еще раз наблюдать за маленькой Гилтаниэль, серьезно ловившей яичницу по всей тарелке. Увидеть заботливую Этель, а еще больше хотелось увидеть, как она готовит. Максим был абсолютно уверен, что это действо примечательно во всех отношениях. Поэтому сейчас, поправляя на ходу галстук, мужчина шел на кухню полный решимости уговорить девушек задержаться. При его появлении на кухне Гилтаниэль вспорхнула со своего места и подбежала к Макарову. Максим потрепал девочку и сел рядом с ней на корточки. Он не представлял, как начать разговор, но в этом его спасла Этель.
…Ремир чувствовал себя несколько неловко от того, что они с Гилтаниэль так внезапно свалились на голову этому человеку, хотя человек явно не возражал против их присутствия в его доме. В какой-то миг эльф себя поймал на мысли, что не стал бы бросаться на мужчину с кулаками, предложи тот «прекрасную ночь». Но, тут же помотав головой, Ремир мысленно взял в руки себя, а со стола грязную посуду и направился к раковине. Помыть посуду так, как вчера объяснил Максим, оказалось не сложно, но вот дальше... Надо было попросить дозволения остаться, а просить принц никогда не умел. Эльф бросил взгляд на хозяина дома. Тот тоже молчал, а затем Гилтаниэль – эта маленькая непосредственная принцесса, опять привлекла к себе внимание мужчины. Ремир с теплотой смотрел на эту парочку – именно такими от видел правильные отношения отца и ребенка. Затем эльф негромко кашлянул, привлекая к себе внимание.
– Максим, мы очень благодарны вам за гостеприимство, но… – Этель начал аккуратно подбирать слова, – мне кажется, что нам с племянницей не стоит вас так смущать…
Ремир ожидал какого угодно ответа, кроме того, что последовал. Максим улыбнулся, взял на руки девочку и предложил:
– Насколько я ночью понял, вам некуда идти. У меня места достаточно – с вас готовка и уборка, с меня – жилье и продукты, – Макаров добродушно улыбнулся. Если бы эльф знал, как трудно было этому человеку перебороть волнение, то сам бы перворожденный не так волновался. А тем временем человек продолжил. – В шкафу есть пара старых платьев, они принадлежали моей матери. Не обессудь, но ничего модного женского у меня нет. А на Гилтаниэль можно одеть мои детские вещи… Ведь вас, красавица, не смутят мужские вещи? – легко и непринужденно спросил этот странный человек у принцессы. Девочка активно закивала и улыбнулась. – Кстати, насчет обеда – в морозильнике были овощи и мясо, больше ничего нет. Я сегодня вернусь пораньше, и мы по магазинам съездим.
С этими словами Макаров поставил эльфиечку на ноги и направился к выходу. На пол пути он остановился и подозвал жестом ребенка. А затем, активировал ящик, который назвал телевизором и объяснил Гилтаниэль как пользоваться «пультом». После этого мужчина надел ботинки, взял сумку и ушел, оставив гостей в некотором недоумении смотреть себе в след.
В первый миг после ухода Максима эльфы ошарашено смотрели на закрывшуюся за ним дверь. Человек в очередной раз поразил Ремира – настолько непредсказуемым и странным он был. Эльфы причислил хозяина дома к магам, но магии в нем не чувствовал. Хотя, если подумать, то представителям дома Бегущей воды было не на что жаловаться.
Гилтаниэль вскоре отошла и взялась играть с ящиком. По нему показывали разных людей, а также рисунки. А еще в этом магическом коробе были зазывалы – разными способами они доказывали, что какие-то странные вещи, не до конца понятно кому и зачем нужные, просто необходимы людям снаружи.
Ремир пожал плечами и углубился в изучение мира. На полках нашлись справочники – книги, в которых объяснялись понятия по различным областям жизни, а так же были мануалы по истории и общественному строю. Эльф с энтузиастом просматривал книги, запоминая факты из них. Также, не забыв про наставления хозяина дома, Ремир занялся готовкой. Морозильник поразил эльфа – зима, которую с таким трудом на короткое время наколдовывали магистры, здесь держалась без помощи колдовства и не собиралась уходить, несмотря на лето за окном. В этой морозилке и в правду нашлись овощи и мясо. Эльф недоверчиво рассматривал непонятный замороженный кусок второго, стараясь осознать, как же можно это приготовить. Тут знакомый шаловливый ветерок опять появился, поиграв локонами хозяина, а затем, перевернув пару пакетов и открыв обозрению эльфа нечто, что с натяжкой можно было назвать репой, опять затих.
Ремир улыбнулся старому другу и взялся за непонятный овощ. Покрутив его в руках, эльф пришел к выводу, что это нечто вполне съедобно и его можно готовить по привычному принципу. Сняв с овоща кожуру, эльф порезал его. Так же в процессе исследования кухни на ней обнаружились морковь, лук, сушеные травы, к удивлению Ремира, в пакетиках и с изображениями оных трав в несушеном виде. Мясо, забытое в процессе исследования кухни, несколько оттаяло на жарком воздухе комнаты и эльф смог сделать однозначный вывод, что оно, пусть и с натяжкой, но все же съедобно.
Через полчаса на кухню заглянула маленькая принцесса, привлеченная вкусным запахом. Ремир тем временем, явно войдя во вкус, пачкаясь в муке, старался приготовить ягодный пирог. В достопамятной морозилке нашлись ягоды, что-то нашлось в холодильнике, а также на полках кухни. Девочка хихикнула при виде дяди, измазанного в муке и с серьезном видом мешающего тесто. Да, зрелище и в самом деле было забавным – белый порошок покрывал не только руки и часть стола, но и лицо, и локоны эльфа. Впрочем, это того не волновало, и он увлеченно продолжал свое «белое дело». Начинка уже была готова и стояла в плошке у раковины почти единственного места, куда не долетела мука. Даже многострадальные полусухие кактусы на подоконнике были белыми.
Эльфиечка тяжело вздохнула, придвинула стул к рабочему месту дяди и начала помогать. Тесто еще немного поупрямилось, но под двойным напором сдалось-таки.
Еще через какое-то время на столе стояло рагу, салат из найденных в холодильнике овощей и пирог. Гилтаниэль при этом с серьезном видом уплетала первое и облизывалась на третье, но ее дядя оставался непреклонен – следовало сначала дождаться Максима.
Сам Ремир отмывал от муки последнее в кухне – кактусы, которые оживали просто на глазах.
…Максим сам не понял, что его заставило поступить именно так, но он был счастлив от своего поступка. Во-первых, ему удалось закончить задуманное, а во-вторых, такое поведение стоило того – одна улыбка Этель была дорога. Теперь мужчина с нетерпением ждал вечера, хотя день только начался.
Поездка в метро выдалась не слишком приятной, хотя все было как обычно – вагоны, полные людей, пересадки, эскалаторы и ожидание поездов. Даже книга, бывшая еще вчера вечером захватывающей, сегодня казалась скучной и неинтересной. Ни бард, ни герцог, несмотря на то, что оба продолжали крутиться в хитросплетении заговора, не увлекали. Любимая работа тоже была сегодня скучной – прежние клиенты, прежняя обстановка, прежний темп….
Вечер никак не хотел наступать, но, все же сжалившись над бедолагой Макаровым, он пришел. Впервые Максим спешил домой, удивляясь сам себе. Мужчина никак не мог понять, куда делся его оптимизм и доброжелательность, почему он так злится на все сдерживающие факторы.
В метро Макаров наткнулся на целующуюся парочку. Сначала он не обратил на этих людей никакого внимания, а затем… затем Максим понял, что оба были парнями – да, один из них сильно походил на девушку – длинные волосы, мягкие черты лица, но все же не был ею. Мужчина поймал себя на мысли, что окажись он на месте второго парня, то тоже бы воспринял это все нормально, особенно если бы второй парень походил на Этель.
Наконец, открыв дверь, Максим почти влетел в квартиру, при этом достаточно рано для себя. На часах было не больше шести вечера, а Макаров был уже дома. Такого не случалось со времен университета.
С кухни слышался смех и голоса. Максим последовал туда, и увиденное заставило его умилиться. Этель, одетая в его рубашку и старые матушкины джинсы, делала с Гилтаниэль оригами. Девочка была чисто вымыта, причесана и вообще довольна жизнью. Этель тоже выглядела несколько иначе – рубашка была девушке велика и, несмотря на подвернутые рукава, она утопала в ней. Джинсы, наоборот, сидели идеально. Это придавало гостье домашний вид, как правило, удобная одежда, невзирая на размер, носится дома.
А еще по квартире разносился прекрасный аромат свежей выпечки. Максим почти непроизвольно потянул носом воздух вокруг и облизнулся. Тут уже он был замечен. Улыбка неуверенно сползла с лица старшей девушки. Младшая непонимающе посмотрела на тетю, а затем на дверь кухни и тоже посерьезнела. Такая смена настроения заставила Макарова тоже собраться, но ненадолго. Мило, насколько он мог, мужчина улыбнулся гостьям и спросил, хорошо ли они провели день, и может ли он, бедный труженик офисного труда, рассчитывать на ужин. Первой не выдержала Гилтаниэль и звонко рассмеялась. Дальше заулыбалась Этель. Лед был сломлен.
Вечер и ночь
Вечер и ночь
Ужин удался на славу, по мнению обеих сторон. Даже вроде бы обычное рагу было удивительно вкусным. Пирог был тоже выше всяких похвал. Хотя именно последний был съеден почти полностью только одной Гилатниэль. Ремир неодобрительно косился на младшую принцессу, но той был все равно, да и хозяин дома не помогал, а мешал воспитательному процессу – он отдавал девочке кусочки побольше и с умилением наблюдал за ее трапезой. Этель пришлось смириться и только неодобрительно посматривать на этих заговорщиков.
Когда с пирогом было покончено, Максим предложил съездить по магазинам. Гилтаниэль с интересом посмотрела на хозяина дома, а Ремир только поморщился. Он никогда не любил прилавки торговцев, а ведь именно туда их приглашал поехать Макаров. Но, все же, эльф согласился – ему было интересно, как все было устроено в этом мире – мире без магии в привычном значении этого слова. Никакие силы Тьмы не могли заставить Этель переодеться в ту тунику, в которой он был до этого, так что Максим был вынужден смириться с внешним видом эльфа. Гилтаниэль же как послушная девочка натянула свое платье и радостно крутилась вокруг взрослых. Трое вышли из квартиры.
В этот раз эльфам представилась возможность лучше рассмотреть то место, что их приютило. Высокий, выше столетних деревьев, дом со стороны он походил на муравейник – множество окон, множество людей внутри. Юная эльфиечка смотрела на дом с восхищением, что, впрочем, было не удивительно – все дети любят узнавать новое, хотя не только дети это любят…
Максим не дал много времени гостям полюбоваться на это монументальное строение, немного взволнованно поглядывая на часы. Время шло, а у Макарова было много запланировано на этот вечер. Он подошел к эльфам и взял малышку на руки. Девочка постаралась возмутиться, но такое желание пропало почти моментально – Максим усадил Гилтаниэль к себе на плечи и пошел к машине.
Ремир понимал, что эти безконные повозки как-то ездят и должны принадлежать многим – слишком уж много было этих карет на улицах для того, чтобы быть недостижимым предметом роскоши. И в самом деле, они подошли к одной такой повозке – крытой, синего цвета, сделанной и странного материала, местами напоминающего железо. Впрочем, многое в этом мире было сделано именно из такого материала. Тот же волшебный ящик с картинками. Насколько понял эльф из справочника, этот материал назывался «пластмассой», но вот его свойства и происхождение Этель описать не мог, что не помешало Ремиру сесть на сидение внутри салона. Рядом, стремясь все потрогать, крутилась принцесса.
Максим в который раз с умилением рассматривал своих гостей – маленькую и деятельную Гилтаниэль и спокойную Этель. Мужчина ловил себя на мысли, что не может налюбоваться на последнюю. Ощущение того, что перед ним чудом выжившая Татьяна уже давно развеялось, сменившись другим чувством. Максим про себя назвал его «влюбленностью». Несмотря на то, что они были знакомы без году неделя, Макарову хотелось оберегать эту парочку от всех несчастий, трудностей и проблем, которые могли встретиться им по жизни…
Эльф немного неуютно чувствовал себя и в этом мире вообще, и в этой странной повозке в частности. Конечно, Максим был добор к ним, но за свою жизнь эльф привык не слишком-то доверять людям. Человеческая раса отличалась корыстностью и пробивной силой. Когда-то старшие расы даже не обращали внимания на младшие, но в этом мире явно не было эльфов. Такой расклад мог означать только одно – старших рас не стало.
Наконец, Максим остановил машину на парковке гипермаркета и повел спутников, немного ошарашенных блеском, цветом и многолюдностью этого места, по магазинам.
Поход по лавкам прошел для как в тумане. Блеск, разговоры, толпа. Обычная ситуация для человеческого города, но не для эльфийского. Гилтаниэль тоже явно не нравилась эта ситуация – малышка жалась к дяде и испуганно смотрела по сторонам.
Максим достаточно быстро заметил состояние своих спутников и тихо обругал самого себя за такую неосторожность. Затем, кое-как купив только продуктов, мужчина помог вернуться гостям к машине и повел оную домой.
Уже в квартире мужчина с удовольствием наблюдал за новым процессом – приготовлением пищи. Сам Макаров никогда и ни за что не собирался готовить что-либо заранее, так что для него вечерняя готовка была внове. Обычно мужчина садился за телевизор и смотрел вечерние новости, а затем какие-нибудь глупые фильмы, которые, впрочем, сам не слишком любил. Сейчас же, одетый в неизвестно откуда взявшийся разовый фартук, Макаров помогал чистить картошку. При этом Гилтаниеэль все время лезла под руки, норовя тоже помочь. Этель ее не отзывала, но над растерянным Максимом смеялась. Мужчина бросил рассерженный взгляд на Этель, но все напрасно. Эльф только рассмеялся еще громче, а Гилтаниэль, цапнув картофелину, ушла в ванную – искать йод. Книги бывают не только познавательными, но и могут породить больные идеи, подобные этой.
Оставшись в одиночестве, взрослые немного успокоились, и Максим достаточно быстро дочистил картошку. Ремир тем временем колдовал над салатом, тщательно нарезая овощи и зелень. Конечно, эльфу в рейнджерских вылазках приходилось готовить, но то были абсолютно иные условия. Сейчас же принц старался все сделать идеально, делая из овощей аккуратные кубики, а из салата – произведение искусства.
Максим с умилением смотрел на Этель, наслаждаясь каждым ее жестом. Аккуратные, но быстрые движения ножа и рук, то, как она превращала овощи в салат, подобный салату шеф-повора. Наконец, мужчина не выдержал и мягко обнял свою личную богиню за талию.
Ремир вздрогнул и замер. Первым желанием было сбросить руки наглого человека, но эти руки дарили тепло и покой. Эльф, сначала перехвативший нож так, чтобы зарезать наглеца, немного расслабился и продолжил готовку. За салатом было сделано пюре и приготовлено нормальное, по крайней мере, немороженное, мясо.
Ужин прошел все в той же созерцательно-непринужденной обстановке. Максим опять баловал Гилтаниэль, которая, немного обнаглев от попустительства взрослых, начинала капризничать. Ремир только обреченно вздыхал. У эльфов не были приняты воспитательные меры людей – детей не били, на них не кричали, но и не баловали. Макаров, сам того не подозревая, рушил годы воспитательной деятельности.
Наконец с ужином было покончено и принцу удалось уложить племянницу спать. Точно как вчера Ремир пошел на кухню, где Максим как раз заканчивал варить кофе. Эльф осторожно опустился на стул, принимая из рук человека чашку. Горячий напиток обжег горло при первом глотке. Второго эльф сделать не успел, так как Максим нагнулся к нему и поцеловал в губы. Легонько, почти по-детски, но этот поцелуй немного напугал и вогнал в рассеянное состояние. Чашка выскользнула из рук и разбилась, но человек не обратил внимания на эти мелочи, а повторил поцелуй, на этот раз более глубокий, затягивающий и завораживающий.
Ремир с трудом скинул с себя дурман, который породили мягкие теплые губы, и попробовал отстраниться. Сначала не получилось – мужчина то ли был сильнее, то ли поцелуй несколько ослабил эльфа. Еще пару раз поцеловав Этель в лицо и шею, Максим отстранился, глядя на эльфа мутными глазами.
Резкий рывок – и эльф оказался распластанным на столе и прижатым к нему телом Максима. Ремир попытался вырваться, и это несколько отрезвило хозяина дома. Он, пробормотав что-то извинительное, отошел в сторону. Этель смотрел на Макарова испуганными глазами, стараясь собраться. Раньше люди пробовали прижать красотку к стенке, но всегда удавалось остановить насильников еще до того, как они бы коснулись принца. Но в этот раз все было по иному. Ремиру нравилось происходящее, несмотря на всю неправильность ситуации.
Эльф глубоко вздохнул и решил признаться.
- Максим, послушай, - на этом месте голос эльфа сорвался. – Максим, я – эльф, то есть тоже мужчина.
Ремир опустил голову, ожидая скандала, но его не произошло. На смену пустоте пришли ласковые руки и тихий шепот: «Мне все равно, главное, что это ты, Этель.»
Дальше был поцелуй в макушку, почти родительский, а затем, Максим заставил эльфа поднять голову и поцеловал еще раз в губы. На этот раз Ремир немного нерешительно ответил, наслаждаясь новым чувством.
За поцелуями последовали иные ласки. Вскоре эльф, обнаженный, лежал пред человеком на столе, а мужчина шептал своему любимому, что тот неподражаемо красив, и Ремир полностью верил словам человека, уверенный, что в такие минуты невозможно лгать. Еще пара мгновений – и они сплелись воедино, принося отголоски боли вместе с наслаждением.
Но любое волшебство имеет свойство заканчиваться, развеялось и это. Ночи в июне коротки и рассвет наступает рано, забирая с собой магию темноты. Эльф, только успевший кое-как надеть штаны и рубашку, исчез в хороводе искорок.
Максим потрясено смотрел пару секунд на то место, где только что была его мечта, а затем бросился в комнату к Гилтаниэль и в ужасе застыл на пороге. Постель девочки была пуста, она тоже исчезла.
Эпилог
Эпилог
Магия всегда решает все за нас, так же она распорядилась в этом случае, сведя ненадолго гордого принца, маленькую принцессу и простого человека в одном месте на недолгих два рассвета, но, и эти два рассвета изменили в них многое…
…Лето сменилось осенью, затем пришла зима. Максим до сих пор думал о той парочке, что встретилась ему жарким июньским вечером. Этель и Гилтаниэль. Они исчезли из его жизни так же внезапно, как появились. Макаров уже и не надеялся на встречу, хоть и ждал и. Ждал, но так и не встретил. Опять за окном бушевал июнь, наполненный благоуханием цветов, листвы и удушливой жарой. Максим возвращался домой, привычно смотря по сторонам в безнадежной попытке увидеть их – эльфа и эльфиечку.
Макаров уже привычно почти завершил маршрут, когда увидел возле подъезда знакомую темноволосую фигуру. Но одет эльф в этот раз был, как положено в этом мире, – в деловой костюм, достаточно дорогой и стильный. Рядом с эльфом бегала маленькая девочка, тоже одетая достаточно дорого, но Максима интересовало не это, а то, что у подъезда его ждали те, кого он уже не чаял увидеть. Ремир поднялся навстречу человеку, немного опасливо, но радостно улыбаясь. Гилтаниэль же, нисколько не смущаясь, взлетела Макарову на шею и радостно засмеялась.
– Может, мы начнем все с начала? – негромко спросил эльф. – Этель-Ремир из дома Бегущей воды, – продолжил эльф, протягивая руку. – Мне приятно познакомиться с вами, Максим Макаров.
Максим быстро пожал руку, глядя на свою мечту с надеждой. Мечта ответила тем же взглядом, забирая из рук мужчины свою племянницу.